Аля (55) всегда завидовала жизнелюбам вроде своего мужа Толика (55). Ведь для неё жизнь была мучительной обязанностью с такими редкими проблесками радости, что овчинка не стоила выделки. Аля искренне не понимала, почему люди так бояться смерти? Это ли не цель, что всем желанна?
Поэтому, получив печальные новости, она испугалась не самого скоро исчезновения, а предстоящих мучений: все-таки это очень несправедливо – сначала страдать всю жизнь, а потом ещё и уходить в муках. Но малодушные мысли быстро сменились тревогой за мужа. Аля знала про Толика все и особенно ценила за верность, которая давалась ему не легко – по натуре Толик был ловеласом. Аля очень боялась, что с её уходом Толик пустится во все тяжкие и пропадёт. Выход виделся один – найти себе замену. Достойную женщину, которая будет держать Толика в руках. И желательно, детородного возраста, чтобы осуществить мечту Толика о продолжении в веках – вялого материнского инстинкта Али едва хватало на самого Толика. Да и было бы верхом безответственности обрекать на страдания этого мира ещё одну невинную душу.
Опытная сваха из брачного агентства заданию не удивилась. Мы тут и не такое видали, говорил её взгляд. Але повезло: подходящая кандидатка появилась быстро. Немного провинциальная, но милая, свежеразведенная Регина (39), врач-косметолог с широкими бёдрами и красивыми глазами, которые светились грустью нереализованного материнства. Толику Регина понравилась и Аля начала как можно чаще приглашать ее в гости, а потом и вовсе стала под разными предлогами опаздывать или исчезать из дома, чтобы оставить мужа с Региной наедине. Толик вёл себя с Региной скованно, что говорило о его явной симпатии, и Аля уже было обрадовалась, но тут ее с сильнейшим приступом увезли по «скорой» и Толик обо всем узнал.
Аля пыталась что-то объяснить, но убитый страшной новостью Толик ничего не желал слушать. Они поедут лечиться в Германию! Чего бы это не стоило! И принялся за хлопоты с энергией, которой Аля просто не могла противостоять. Толик занял денег где только мог и повёз жену в мюнхенскую клинику.
Но чуда не случилось – обратно он вернулся один.
Дома горел свет и пахло обедом. На кухне хлопотала Регина. Она по-сестрински обняла опешившего вдовца и мягко велела мыть руки. Толик молча опустился на алино место и заплакал. Регина нежно погладила Толика по редеющим волосам, поставила перед ним тарелку с его любимым супом и вышла.
Когда она вернулась, Толик ещё всхлипывал, но ел.
Талант
Богач, плейбой и красавец Терлецкий (54) без памяти влюбился в обильно татуированную художницу Зину (97). Килограмм.
– Талант – лучший афродизиак, – объяснял Терлецкий недоумевающим друзьям.
– Спасу с ним нет, – жаловалась Зина своим новым знакомым – разведённой светской львице Ирме и незамужней бывшей модели Амалии, умело выдувая сигаретный дым через кольцо в верхней губе. – Все время норовит вступить со мной в интимную близость. Настойчивый парниша. Приходиться соответствовать, а хули делать.
Хаим
В кафе, даром что на центральной улице, никто не ходил. Уж очень противный был хозяин. Это замечали даже редкие туристы, забегавшие на чашечку кофе. Поговаривали, что отец Хаима был капо в лагере, и в 50-х его опознали и убили бывшие заключенные. Как Хаим сводил концы с концами, никто не знал: ходили слухи, что все тот же папаша-капо оставил ему золотишко.
Хаим никогда не был женат, не имел друзей, но на старости лет сошёлся с украинской женщиной, которая убирала его квартиру.
– Ты не представляешь, как он меня любил! – повторял Хаим. – Мать, может, поэтому и ушла, что он ее ко мне не подпускал. Он везде брал меня с собой и все время целовал, все время. Он всегда выбрит был гладко-гладко, и кожа у него была нежная, как у ребёнка, но на щеке был огромный шрам, грубый такой, и я помню эту мягкость по краям и шершавость посередине. У него на глазах всю семью убили, и он просто хотел выжить. Просто очень хотел выжить, и все...
Хаим плакал и утыкался острым носом в большую, с синими прожилками, вислую грудь Оксаны. Оксана гладила его по остаткам волос и плакала вместе с ним. Иврита она не знала.